Блог о.Сергия Кондакова

Протоиерей Сергий Кондаков: Мир вам, дорогие братья и сестры. Начинаем православную интернет-программу «Преображение». У микрофона протоиерей Сергий Кондаков.
Протоиерей Михаил Карпеев: Протоирей Михаил Карпеев.
Иерей Александр Малых: Иерей Александр Малых.
Протоиерей Сергий Кондаков: Дорогие братья и сестры. Недавно с архипастырским визитом на Святой Земле побывал архиепископ Санкт-Петербургский и Северо-Русский Русской Зарубежной Церкви Софроний, член Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви. И сегодня у нас есть драгоценная возможность пообщаться с владыкой. Мы с вами должны хорошо помнить о том, что вновь на Святой Земле распинается Господь. О том, что законный патриарх Иерусалимской Православной Церкви Блаженнейший Ириней находится под домашним арестом. И прежде, чем обратиться непосредственно к владыке Софронию с нашими вопросами, мы бы хотели, чтобы вы посмотрели небольшой репортаж со Святой Земли, где мы с вами увидим, как владыка общался с православными людьми Палестины.
Видео:
Архиеп. Софроний: «Мы на заседании нашего Синода постановили, как и писали в поддержку патриарха Иринея, и будем рассылать письма всем, от кого зависит решение этого вопроса. Потому что я сам лично это видел. До этого только слышал, а увидеть это… Я думаю, что надо обращаться и в другие инстанции – в ООН, в другие, потому что здесь права человека нарушаются.
Я просто к вам в гости могу прийти. А к нему захочу – не пускают, закрыли двери, ключ в карман и все. Как может человек идти на службу, молиться Богу, зная, что у него лежит в кармане ключ, в то время как старец, пожилой человек нуждается в воде и питье? Какому они Богу молятся? У нас есть песня такая в России: «Вы молитесь своим богам и боги ваши вам все прощают». Что ж у вас за боги такие?
Вопрос архиеп. Софронию: «Каковы причины, по которым был снят патриарх Ириней?»
Архиеп. Софроний: Причин законных, канонических, церковных нет… За что? Я задал вопрос, чтобы вы подумали – за что это может быть? Не за что.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, благословите.
Архиепископ Софроний: Бог благословит, благословите братья и сестры.
Протоиерей Сергий Кондаков: Дорогой владыка, мы только что видели вот эти кадры, и хотелось бы из Ваших уст узнать о том, что происходит сейчас на Святой Земле. И прежде всего, хотелось бы узнать об узнике веры нашей – Блаженнейшем патриархе Иринее.
Архиепископ Софроний: Господь сподобил меня прибыть на Святую Землю. Я как любой человек, наверное, всегда желал посетить те места святые, где Господь провел свою земную жизнь. И как полагается по канонам, по правилам святой Церкви я спросил благословения у патриарха Иерусалимского на служение на Святой Земле.
На Святой Земле никто не имеет права служить без благословения патриаршего. К сожалению, встреча с патриархом происходит (патриархом Иринеем, я имею в виду, с законным патриархом) происходит следующим образом: мы подходим к дому, в котором он живет, набираем номер телефона, он выходит на крышу этого дома и мы таким образом общаемся с патриархом.
Патриарх выходит через окно своего санузла, проходит через крышу и только таким образом может выходить, что называется, на волю, подышать свежим воздухом на солнце.
Патриарх Ириней благословил меня быть на Святой Земле, совершать богослужения у отца Романа и посетить все святые места.
Конечно, сердце кровью обливается, видя такую картину. Сейчас на улице XXI век, летают безпилотные самолеты. А когда мы приходим к человеку, чтобы его навестить – нам доступ ограничен, закрыт доступ. Одну дверь, которая к патриарху Иринею ведёт, заложили мешками с песком и завалили, другую дверь – поменяли замки и ключи находятся в официальной патриархии, у Феофила. И таким образом к нему доступа физически никакого невозможно.
Конечно, патриарху Иринею предлагают выйти из этой кельи, но больше в неё уже не зайти. Предлагают выйти и уйти, как человеку – куда хочешь, убирайся на все четыре стороны.
Как патриарх мне сказал в телефонном разговоре, он, проживши 50 лет на Святой Земле и в монастыре, не видит другого смысла в своей жизни. Это первое.
И второе: он, как и мы, не согласен с таким решением его судьбы, его патриаршества. Он не признаёт своё низложение, он считает его неканоническим по многим вопросам.
И в беседе, которую вы показывали, я как раз людям объяснил и рассказал, что за одно преступление нельзя несколько делать наказаний. Если бы даже и было доказано, что он продавал, якобы, там землю, то его можно было один раз наказать: лишить патриаршества и простым епископом где-то он бы мог служить. А так его и патриаршества, и епископства, и священства – всего лишили. Столько наказаний за одно какое-то преступление, которое не связано канонически, это никак не духовное преступление.
Таким образом, с патриархом мы общались на расстоянии. И как я сказал, что на улице XXI век и когда мы приходим только после 9 часов вечера, когда официально патриархия закрывается, чтобы они не могли вызвать полицию, чтобы не было какого-то шума, бунта. Мы подходим к углу дома, где патриарх живёт, и таким образом общаемся, созваниваемся. Патриарх выходит, спускает веревку с крючком, и мы на эту веревку с крючком передаем то, что мы принесли, какие-то необходимые вещи для повседневной жизни. Я не зря сказал, что XXI век на улице, а до сих пор веревкой, крючком человек пытается поддержать свое земное существование, свою земную жизнь.
Конечно, это очень трогательно и очень плачевное такое состояние. Но патриарх бодр духом, служит службы у себя и мне тоже передал антидор со службы.
Единственный к нему доступ – это дети арабов могут туда иметь какой-то доступ. А так, патриарх Ириней, к сожалению, в таком плачевном состоянии. Я это объяснял людям, много говорили на эту тему. И я даже встретил много священников, которые неравнодушны к такой ситуации на Святой Земле.
И что касается еще Святой Земли, то мне как раз эти священники много рассказали. Я встречался с официальными даже священниками, и много рассказали правды, которая там происходит в официальной Церкви.
Феофил, который сейчас восседает на патриаршем престоле, через две недели моего там пребывания издал указ по всем церквям – не пускать меня на приходы никуда, чтобы я не мог нигде посещать, ни с кем общаться, ни с кем разговаривать.
И в одной церкви отцу Роману, который меня сопровождал, было предложено снять подрясник и зайти простым мужичком в церковь. Отец Роман, конечно, на это не согласился. Это с его стороны тоже подвижничество, тоже исповедничество. Он остался в машине, а я на правах паломника, на правах гражданина другой страны, конечно, зашел в храм и никто не мог запретить.
Но есть такая традиция на Святой Земле, что любой священнослужитель приходит на какое-то место святое, ему дается епитрахиль и он читает Евангелие, связанное с этим местом. До такого распоряжения мне везде давали епитрахиль, омофор, я читал Евангелие, помазывал и сопереживал эти события, связанные с тем местом, в котором мы находились. Но после распоряжения Феофила уже мне не было таких привилегий.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, то есть, были на вас устроены настоящие гонения. И я вспоминаю недавний эпизод, когда вот этот лже-патриарх Феофил принимал женщину-епископа. И он эту женщину-епископа не попросил снять с нее духовные, так называемые, облачения епископские, и он ее принимал на официальном уровне.
А здесь епископ Церкви Божией и, тем не менее, он подвергается таким гонениям. Это еще раз свидетельствует о той апостасии, которая происходит в Иерусалимской Православной Церкви. А ведь мы знаем, что Иерусалимская Православная Церковь достаточно долго успешно отражала эти атаки апостасии. И Блаженнейший патриарх Диодор, и его преемник Блаженнейший патриарх Ириней относились с особой любовью к Русской Зарубежной Церкви и выступали, и ныне блаженнейший патриарх Ириней продолжает выступать, против экуменизма.
Владыка, а есть ли какая-то надежда, что все-таки сумеют истинные православные священнослужители на Святой Земле противостоять этому курсу, или же, все-таки, положение очень плачевное?
Архиепископ Софроний: Есть там, конечно, в самой Иерусалимской патриархии есть положительные моменты именно в духовенстве, именно в людях, которых я встретил, с которыми много общался. Есть священники, у которых огромная паства, которые занимаются молодежью, которые занимаются воспитанием человека в Православии. То есть, тех же арабов и других национальностей.
Но это не нравится официальной патриархии. Феофилу это не нравится. Феофил запрещает постригать в монашество. Феофил запрещает открывать новые монастыри. Феофил не признает те монастыри, которые уже есть, которые веками там сложены. Он туда ни разу не приезжал, не посещает, наоборот говорит, что надо это закрыть, надо открыть доступ женщинам в монастырь. Там есть монастырь Саввы Освященного, в который доступ женщинам строжайше запрещен.
Поэтому на фоне вот такой апостасии со стороны официальной патриархии, есть такие очаги приходов, такие священнослужители, которые меня спрашивали: «А вы в монашество постригаете?» Я говорю: «Да, естественно». «Мы тогда будем к вам присылать на постриги в монашество».
Представляете, со Святой Земли люди в Россию или куда-нибудь хотят ехать, жить с Христом, хотят служить ему и те, кто идут монашеским путем, вынуждены будут, так сказать, эмигрировать духовно, то есть, постриг принять.
И такие священники не сдаются и, слава Богу, что Господь сподобил меня встретиться с такими людьми, я, конечно, их имена не называю и не говорю, в которых горит огонек веры, любви к Богу, которые действительно ревностно относятся к своему служению. С одним священником мы чуть ли не ночью встречались. Другим священникам после нашей встречи был нагоняй от Феофила, когда он узнал, что я посещал. Есть, конечно, надежда на лучшее. Но если Феофил еще пробудет какое-то время во власти, то, к сожалению, мерзость запустения на месте святом будет, мне кажется, уже налицо и в действии.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, ведь Блаженнейший патриарх Ириней сейчас подвергается явно насилию. Он уже далеко не молодой человек и он лишается элементарных удобств, элементарного медицинского обслуживания. Врач не может к нему попасть или все-таки возможно? Врачей допускают к патриарху?
Архиепископ Софроний: Слава Богу, милость Божия, что патриарх пока не нуждается во врачебном вмешательстве. Не вызывали ни разу «скорую». Но если вызовут доктора и патриарха увезут в больницу, то обратно он уже в эту келью не попадет, уже его не пустят обратно в свой дом и иди, куда хочешь, на все четыре стороны.
Этого Феофил добивается: перекрыв всякий доступ к нему, он думает, что он все-таки заболеет и будет болеть и умрет от голода, и это скорее всего.
Там есть люди, которые к нему приходят, которые под страхом, что называется, совершают такое служение, потому что там везде установлены видеокамеры, видеонаблюдение. Наблюдается, кто подходит к этому дому.
Конечно, они не могут увидеть, что там приносят, потому что мы в ночное время это делаем, когда уже официальная патриархия закрывается. И, конечно, ведется наблюдение, и у этих людей могут быть какие-то неприятности, наверное.
Но патриарх Ириней, слава Богу, таким образом имеет доступ к той же пище. Извините за банальность, обыкновенный подрясник или какую-то одежду ему надо. Это же семь лет вот так патриарх в четырех стенах. И только через окно своего санузла, через туалет он может выходить на свободу. Это вопиющий, конечно, случай. И, слава Богу, что Господь держит его, и нет пока таких необходимостей в поддержании здоровья патриарха Иринея.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, сейчас появился там, слава Богу, вновь приход Русской Зарубежной Церкви, настоятелем которого является отец Роман. А Блаженнейший патриарх Ириней, как я понимаю, он благословил отца Романа на этот поступок, на то, чтобы перейти под омофор Русской Зарубежной Церкви.
И вот сразу же здесь вопрос такой: Мы поняли, что сейчас приход отца Романа и прежде всего сам батюшка подвергается гонениям и напору со стороны клеветников?
Архиепископ Софроний: Да, патриарх Ириней благословил отца Романа перейти к нам, в наше подчинение. И даже в нашем разговоре с патриархом Иринеем все время владыка Ириней ссылается на отца Романа, что отец Роман ему, что называется, докладывает о жизни, звонит ему, общается и патриарх, таким образом, в курсе дела всего, что происходит в жизни и церковной, и мирской.
Конечно, приход отца Романа огромный и духовно сплоченный благодаря трудам отца Романа. Отец Роман совершает каждую седмицу три литургии – в пятницу, субботу и воскресенье. Потому что на Святой Земле три выходных могут быть – кто-то в пятницу не работает, кто-то в субботу не работает, а кто-то в воскресенье не работает. Поэтому в пятницу-субботу славянская литургия, а в воскресенье – арабская литургия. И отец Роман каждую неделю совершает это богослужение.
Кроме того, сколько я с ним был, у него телефон почти не выключается. Я уже насильно, своей волею отбирал телефон, чтобы он хотя бы мог покушать, посидеть со мной, побеседовать. Потому что звонки, разговоры, духовные вопросы. У него там есть общество, которое помогает бедным, нуждающимся, собирают какие-то вещи, потом раздают. Он сам лично при мне там завозил еду в бедную семью. Такая общественная жизнь, конечно, отца Романа не нравится официальной патриархии.
Протоиерей Михаил Карпеев: Владыка, а вот приходилось читать, что отец Роман был в таком обществе православных христиан Палестины «София». Это вы про это общество сейчас говорили, да?
Архиепископ Софроний: Да, да, это про это общество.
Протоиерей Михаил Карпеев: А там, я так посмотрел в Интернете, тоже произошло разделение какое-то, видимо, да?
Архиепископ Софроний: Да. В это общество «София» входят многие люди. Я не знаю точное количество. Но после того как отец Роман заявил о своем стоянии в истине, то некоторые люди начали покидать это общество.
Но основной костяк и большинство осталось с отцом Романом. Вот я тоже имел честь с ними беседовать и встречаться, разговаривали, вместе собирались, решали какие-то вопросы, я не мог какие-то советы дать, потому что это не моя епархия. Но просто как архипастырский какой-то совет. Это общество «София» осталось с отцом Романом и всецело его поддерживает. И целью этого общества как раз и является сохранение истинного Православия в Святой Земле.
Протоиерей Михаил Карпеев: А вот еще… В прошлый раз митрополит Агафангел говорил о Палестинском обществе. Вам не приходилось встречаться там с представителями Палестинского общества – именно на Святой Земле?
Архиепископ Софроний: Ну, к сожалению, мне пришлось встретиться с представителем этого общества именно от патриархии, от Московской патриархии. Ничего радужного, ничего такого перспективного с этой встречи не пришлось мне почерпнуть, а только наоборот.
Они даже в какой-то мере сами разочарованы, сами могут мне больше рассказать того негативного, что происходит в патриархии – и в Московской, и в Иерусалимской. Но что их заставляет там оставаться и быть на стороне Феофила, они каждый сказали четко и конкретно, – это зарплата, это деньги, которые Феофил платит им, который увеличил эти зарплаты. И из-за этого там они сидят и его поддерживают.
Иерей Александр Малых: Владыка, вы сказали, что отец Роман служит в субботу и воскресенье по-славянски. А можно узнать, кто у него паства, из каких народов она состоит, как много у него прихожан?
Архиепископ Софроний: Пятница, суббота – славянская литургия, а воскресенье – арабская. Но когда я там пребывал, то я служил эти дни, то, конечно, арабская литургия была со славянскими вставками, потому что евхаристический канон я не знаю по-арабски, я служу и я говорю по-славянски.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, простите, а вы помните, по-арабски как произносят слово Бог?
Архиепископ Софроний: Аллах.
Протоиерей Сергий Кондаков: Аллах, да?
Архиепископ Софроний: Да, это Бог, поэтому они… Для меня это было тоже такое… Это не чисто мусульманское, это Бог.
Протоиерей Сергий Кондаков: То есть, «Аллах Акбар» – это, в принципе, вполне православные слова.
Архиепископ Софроний: Великий Бог, да.
Протоиерей Сергий Кондаков: Да. «Аллах Акбар», понятно, все ясно.
Архиепископ Софроний: Великий Бог…
Протоиерей Сергий Кондаков: Хорошие слова.
Архиепископ Софроний: Да, да, хорошие слова, да, да. Они там со своих минаретов кричат: «Помолимся великому Богу, помолимся среднему Богу, помолимся малому Богу», - то есть три бога призывают. Это как я узнал, мне это так рассказали. Единственное было для меня удивительно – почему их Бог такой глухой, что надо так орать, так надо кричать в полпятого, что все там вокруг дрожат. Неужели Бог не слышит? Нельзя в сердце помолиться и все? Нет, надо же так кричать.
Я хотел вернуться к литургиям. Паства у отца Романа разная: есть кто выехал еще из Советского Союза, есть там местные дети эмигрантов, есть арабы – большинство.
Протоиерей Сергий Кондаков: А евреи есть там среди прихожан?
Архиепископ Софроний: Да, израильтян там много, да, конечно.
Протоиерей Сергий Кондаков: Есть, да?
Архиепископ Софроний: Да, да.
Протоиерей Сергий Кондаков: Ведь насколько я знаю, это не приветствуется в Израиле, когда еврей христианин. И, тем не менее, такое есть? Есть и евреи христиане?
Архиепископ Софроний: Да. Есть, есть. Конечно, очень не приветствуется, но, слава Богу, это, как мне там сказали, от той засохшей ветви, если кто-то переходит и принимает Православие – это новая, так сказать, поросль от рода их…
Иерей Александр Малых: Владыка, с вами ездила, насколько я могу судить по этой видеозаписи, выложенной у Вас на сайте, монахиня или инокиня Моника из Одесского монастыря. Она в качестве переводчицы у вас была?
Архиепископ Софроний: Нет, так Господь сподобил, что она в это время оказалась в Святой Земле, потому что она сама родом с Иерусалима, и она знает и иврит, знает и арабский. И так оказалось, что мы там созвонились на Святой Земле, и это мне была большая помощь – ее там пребывание. И она везде была, пока она могла быть, она везде со мной ездила, переводила, посещали святые места. И даже такие места, в которых она никогда не была, потому что даже за границей, даже в Палестине, куда она не могла никогда даже въехать, мы тоже были.
И еще по поводу отца Романа хотел сказать, что много, конечно, на него напастей происходит со стороны официальных властей, Феофила, но его поддерживает многочисленная паства, арабы поддерживают. Он сам араб по происхождению, он там родился, учился в Джорданвилле, поэтому знает он русский язык.
И он много претерпевает. Даже после моего отъезда там пошел слух, что отца Романа разбил паралич, и он сейчас лежит недвижимый. На самом-то деле я с ним созванивался, разговаривали – все в порядке, все слава Богу. Надо не поддаваться таким клеветам со стороны Феофила.
Протоиерей Сергий Кондаков: Ну, нам это все знакомо, да ведь, владыка?
Архиепископ Софроний: Да, да.
Протоиерей Сергий Кондаков: До боли знакомо.
Архиепископ Софроний: Мы это проходили, что называется, а они это впервые, и не понимают, как это так – на Святой Земле человек, который жертвенно служит Богу, и на него такие могут быть нападения. На самом деле нападения на него происходили давно, на отца Романа. Он много церквей восстановил, собирает вокруг себя паству, а Феофил этому препятствует.
Феофил одно требует от священников, чтоб людьми не занимались: человек пришел в церковь, помолился, и по домам, и нечего с ним сюсюкаться, что называется. А многие священники не хотят так, они хотят людям рассказать о Христе, рассказать о правде.
И при мне был такой случай, что к отцу Роману пришла семья, которая решила помириться. У них был спор между мужем и женою, и муж ушел из семьи, и они пришли примириться, а отец Роман был как свидетель их примирения.
Это было в субботу, накануне воскресенья. Они до часу ночи сидели, беседовали, кричали, разговаривали. Отец Роман попросил меня тоже быть, я сидел и наблюдал. И тут они решили, что надо ехать еще домой, потому что один свидетель еще не приехал, который может дать какое-то подтверждение. Отец Роман поехал к ним домой, и я уже, конечно, пошел отдыхать.
И только в воскресенье на литургии я увидел отца Романа всего сияющего, радостного, жизнерадостного такого. Я спрашиваю: «Отец Роман, ну как там, чем закончилось?» Он так воскликнул: «Помирились! Соединились! Муж вернулся в семью!» Для него это было оправданием цели существования его, как священника. Вот такие подлинно духовные священники нужны Богу.
Протоиерей Сергий Кондаков: Ну что ж, я хотел бы, Владыка, опять вернуться к патриарху Иринею. И вы, Владыка, говорили, когда мы с Вами беседовали до записи этой передачи, что даже двери к патриарху Иринею закрыты мешками, закрываются на ключ. То есть сам он выйти не может, да? И к нему войти невозможно никак.
Архиепископ Софроний: Целый год к нему доступ был, и люди, которые его поддерживают, приходили к нему в келью, и он там совершал литургию, они там молились. Вход в его келью – это вход через официальную патриархию, через официальный двор и здание Феофила. Он живет в той келье, в которой он всю жизнь жил, и когда был патриархом, он в этой келье жил, когда был во власти. Когда его низвергли, то он остался в этой келье.
И это внутренние такие двери, внутренние входы, внутри самой патриархии. Это не отдельно стоящий дом. Поэтому они посчитали нужным, чтобы к нему никак не входили, никто не мог через их помещения ходить – одну дверь заложили мешками с песком и закрыли кирпичами, на другой поменяли замок, и ключи у них находятся.
Протоиерей Сергий Кондаков: Понятно. Владыка, а сейчас мы хотели бы перенестись совсем в другую точку Земли – в Латинскую Америку, в Бразилию, где Вы были на молодежном съезде Русской Зарубежной Церкви. Но, прежде чем расспросить вас непосредственно о Бразилии, мы бы хотели задать вопрос, связанный с протоиереем Александром Ивашевичем, замечательным батюшкой, миссионером, другом приснопамятного убиенного брата Иосифа.
Сейчас тяжело отцу Александру, он находится из-за клеветы и различных других козней служителей зла в тюремных застенках Уругвая. Но прежде чем спросить вас об отце Александре, я думаю, мы можем с вами вспомнить о батюшке при помощи отрывка из документального кинофильма Никиты Михалкова, где он рассказывает о русской Латинской Америке.
Видео.
Никита Михалков: Сын русского беженца второй послевоенной волны Александр Ивашевич стал священником, и сегодня он служит в этом русском Свято-Троицком храме в Буэнос-Айресе. Отец Александр хорошо знает историю храма и чтит память его основателя протоиерея Константина Изразцова, прослужившего здесь более полувека.
Отец Александр Ивашевич: Он всегда принимал всех русских людей, это, конечно, стало гораздо больше потом, был домом для всех, потому что приезжали, не зная куда, как, что делать, без языка, без работы, без ничего. Жили, даже помню по рассказам старых прихожан, что в нашем зале их кормили, они здесь у нас и спали. Батюшка помогал, чтобы принимали и давали им возможность легально жить в Аргентине. И вообще этот храм всегда считался еще с самого начала как бы центром, представителем России. Здесь не было никогда раньше посла, зато был русский батюшка всегда, его как бы считали представителем России.
Протоиерей Сергий Кондаков: Сегодня этот замечательный священник находится в тюрьме, положение его очень непростое, и у наших прихожан возникает вопрос: «А как мы можем помочь отцу Александру?» Вот, владыка, какой бы вы дали совет?
Архиепископ Софроний: Этот вопрос очень актуальный, как раз и для Святой Земли. Я, наверное, в своем ответе объединю два вопроса – как можно патриарху Иринею в таком случае помочь и отцу Александру.
Я там читал доклад, в Святой Земле, что во времена оные, что называется, патриарх Иерусалимский, я сейчас запамятовал имя, был шесть раз низлагаем и шесть раз возводим на свое патриаршество.
То есть, если один раз лишили, то это не значит, что Господь не может помиловать. Это значит, что человек не сдавался, оставался стоять на своем пути, не сворачивал. Дьявол устраивает козни только с единственной целью: сойди со креста. Дьявол требует от нас, чтобы мы перестали бороться, чтоб мы сошли со креста.
Вот на примере того патриарха Иерусалимского, который шесть раз, представляете, был низводим – турки его свергали, другого ставили – и он оставался служить верно Христу, но с помощью, конечно же, своих чад духовных, с помощью их молитв, их заступления. Вот эта вот жертвенная молитва самих чад, жертвенная молитва, она не оставляет Господа, она расчищает путь для этого человека от демонских наветов.
И то же самое за отца Александра, конечно, надо не то что горячо молиться, а жертвенно молиться каждому из нас. За себя надо забыть молиться, а этого человека, таких людей надо на первую очередь ставить, на первое место.
И когда мы узнали и о ваших страданиях, и отца Александра, и патриарха Иринея, не в похвалу себе будет сказано, но я на каждой литургии, на Великом ходе, и на Херувимской, всегда поминаю вас всех поименно, всех страждущих поименно, тех, которые нуждаются в этой помощи духовной.
Вот это я показываю просто пример жертвенной молитвы. У меня этого нет, но как святые отцы заповедали, вот так я делаю.
Так и каждому из нас, христианину, который знает, услышал о каких-то бедствиях ближнего своего – себя забывать, о своих благах, о своих прошениях Богу, а только молиться об этих людях. Не просто вспоминать от случая к случаю, а на каждой утренней молитве поминать того человека, который нуждается в особой поддержке. И знайте, что те ангелы, которые носят Господу молитвы, которые Господа умилостивляют, они, конечно, будут все чаще и чаще к Господу взывать, и Господь даст милость, пошлет силы этому человеку нести этот пастырский свой крест.
Поэтому призываю к молитве, к стоянию в истине, чтобы не сошли с этого креста, с этого пути чтоб не сошли. Знайте, что тяжелый этот крест, и все время налево, на левое ухо дьявол шепчет нам: «Сойди со креста, перестань бороться». Но надо мужаться, крепиться, держаться, уповать на милость Божию и идти дальше.
Протоиерей Михаил Карпеев: Владыка, а теперь мы просим Вас рассказать о молодежном съезде в Бразилии и о людях, которые там живут. Мы-то ведь вообще об этом ничего не знаем.
Протоиерей Сергий Кондаков: Да, ведь, Владыка… мы-то, как и Вы, жили в Советском Союзе, и в Советском Союзе в основном знали о Бразилии из уст тетушки Чарли, которая рассказывала, что много обезьян там, да?
Архиепископ Софроний: Да, да, да. То же самое в Бразилии знают о России – о том, что в России по улицам ходят медведи.
Протоиерей Сергий Кондаков: Но там, тем не менее, много наших русских братьев, и Русская Зарубежная Церковь имеет большую хорошую общину.
Архиепископ Софроний: Да, это оплот для Южной Америки, это духовный оплот – кафедра владыки Григория. Многочисленные приходы у них там, и приходов самих много.
Есть такие приходы, которые уже сами по себе уменьшаются, потому что люди уходят в вечность, уходят к Господу, а новые не сильно торопятся пополнять приходы. То есть новых прихожан все меньше и меньше, и новые прихожане приходят, в большинстве, от католиков, которые переходят, принимают Православие.
И владыка Григорий очень строго к этому относится. Если человек хочет прийти из католицизма, то они с ним целый год или больше ведут беседы, разговоры, встречаются, вопросы, ответы. А только через год или полтора их там крестят и присоединяют к Церкви. Не торопятся сразу, чтоб человек пришел искренне и был идейно и духовно верен Христу.
Эти молодежные съезды очень много помогают в жизни самой молодежи, и поэтому я решил провести такой молодежный съезд и в своей епархии Санкт-Петербургской и Северо-Русской. Потому что такие съезды помогают и узнать друг друга, и познакомиться поближе. Это все-таки расширяет круг знакомства. А главное – получить какие-то ответы на духовные свои вопросы.
И недавно, когда я был на съезде в Бразилии, то человек уже в пожилом возрасте – я уже не помню, какой это был вопрос, и был сказан ответ – и этот человек в возрасте сказал: «Надо же, я всю жизнь прожил и не знал такой элементарный ответ на этот…»
А, по поводу пяти хлебов – вот сейчас вспомнил. Когда был задан вопрос, что это такое, и когда было сказано, что это прообраз тех пяти хлебов, которыми Господь насытил пять тысяч народа, человек сказал: «Надо же, я ходил в церковь и не знал такого».
То есть, вот это цель тех съездов – духовное общение, духовные разговоры в неформальной обстановке, то есть это не в храме. А на лекциях, на разговорах, беседах за круглыми столами. Это очень полезный образ жизни прихода. Это очень полезно.
И мне кажется, надо развивать его и дальше. У нас, к сожалению, в Советском Союзе такого не было, но за границей всегда это происходило, чуть ли не с начала существования Зарубежной Церкви были молодежные съезды. Они проводятся в каждой епархии свои личные, и есть межпархиальные, есть Всезарубежные молодежные съезды.
Я думаю, что надо нам потихоньку по этому идти пути. Я из-за этого и объявил съезд в своей епархии. Но на этот съезд могут приехать все желающие, все, кто пожелает. Нет никаких ограничений ни по возрасту, ни по территориальности, ни по каким-то другим критериям. Так что милости просим всех.
Протоиерей Сергий Кондаков: Владыка, а когда конкретно это будет? Еще пока сроки не определены?
Архиепископ Софроний: Да, сроки не определены. Я в своем журнале писал, что в мае. Я так думал, что в майские выходные, можно было объединить там три или четыре дня, но молодежь в эти дни как раз трудится над своими экзаменами, будут уже выпускные, будут готовиться, будет тяжеловато. Поэтому я думаю, может быть, перенести на июнь, июль...
Протоиерей Сергий Кондаков: Ну что ж, владыка, мы благодарим вас за столь содержательную и интересную беседу и испрашиваем Ваших архипастырских молитв за нас грешных.
Архиепископ Софроний: Взаимно.
Протоиерей Сергий Кондаков: Благословите, владыко, нас.
Архиепископ Софроний: Храни Господь вас. С Богом.